<< - вернуться на главную || << - вернуться к списку статей

Лев Игошев
Увы, не совсем так...

Прочел я, грешный, критику на себя. И, с уважением к Д. Коротких, могу сказать: не получилась она. Не потому, что на меня, а потому, что автор часто опирается не на первичные материалы, а на нечто иное.

Начну с малых оговорок. Во-первых, в азбуках XVI века есть и такое объяснение напева стрелы светлой: “дващи ступив постояти” (по Бражникову, по “Древнерусской теории”). Не вдаваясь в схоластический спор, значит ли “ступив” отчеркивание отдельного звука или тонемное движение, говорю, что хотя бы “постояти” УЖЕ относится к отдельному звуку. То же – в объяснении паука: “выверти гласом да стой”. “Выверти” – согласен, тонема. “Стой” – извините!

Потом, автор говорит: “Объяснять же сложные знамена с помощью более простых начали не ранее середины XVII века”. Извиняюсь. Если речь идет не о самых элементарных знаменах, а, скажем, о розводах лиц и фит – то таковые имеются уже в НАЧАЛЕ XVI века (ну хотя бы по Бражникову – о “кобыле”). Если же речь о дроблениях ЗНАМЕН на ОДНОНОТНЫЕ знамена – и тут не так. В 1620-30-х этого уже полно. Не говорю уже о ф. 188 РГАДА (Рукописи Государевых певчих дьяков). Сразу же навскидку: № 1585, лист самого начала XVII века. Надпись: “Мое знамя. Мастер пел Христианин лета 7108 мая 21” и “Мое в доволном розводе”. Стрела светлая там розведена переводкой и стрелой простой (надписаны сверху), а ЕЩЕ сверху, в третьем ряду, над переводкой надписаны два разводящих ее знака: стопица и крюк мрачный. Накопать можно и еще – но, думаю, этого хватит.

Далее, автор пишет: “Пометы, использовавшиеся ранее середины XVII века, не предназначались для четкого определения высоты. Например, там, где в источниках более позднего периода стоит помета “покой” в рукописях начала века мы часто находим помету “высоко”. По-видимому, эта помета служила в ранний период всего лишь для обозначения перехода в более высокий регистр. И подобных примеров в рукописях начала XVII века можно найти сотни”.

Сумнительно. Опять же, есть отличная азбука самого начала 1630-х годов (ГИМ, Син. певч., № 219), много раз использованная исследователями. Так там – не только горовосходный холм, но еще и всякие указания к пометам, когда точка поется единогласно с ведми и т. п. Для переходно-высокой пометы это ну никак не идет. Примечательно, что эта рукопись в целом – беспометная, пометы там только в азбуке.

Далее. Ежели это – так, ежели веди – только обозначение чего-то высокого, то ГДЕ хоть одно пояснение, намек или что-либо эдакое в азбуках 1660-70-х гг.? У Мезенца, например (см. хотя бы РГБ, М. 3893), есть такая штука: сравнение древних и новых помет (это описано Бражниковым). К сожалению, Бражников не привел полностью листа. А из его контекста явствует: “древняя” помета – это СЛОГ песнопения. Хороший комментарий к учению “наизуст” попевок, как это было в том же XVI веке!

Так вот, спрашивается, ежели Мезенец такие тонкости из прошлого давал, ПОЧЕМУ он НИ ПОЛСЛОВА не сказал о том, что ЕЩЕ НЕДАВНО помета “веди” означала токмо “высоко”, а не определенный звук? ПОЧЕМУ этого НЕТ в других азбуках?

А что касается “неверных” помет – с этим еще надо разобраться. Надо только вспомнить, что сначала НЕ ВСЕ были зело грамотными и чуткими, и не все могли разобраться в том, что есть помета. Поэтому ошибок, а особливо в высоком регистре, могло хватать. Я же грешный, анализируя тот же фонд РГАДА, наткнулся там на № 1573-а, конволют в основном рубежа XVI-XVII вв. Так вот, в ирмологе там кое-где были СТЕПЕННЫЕ пометы, НЕ-КИНОВАРНЫЕ, крупные, грубые, ТОГО же почерка и цвета чернил, что и слова в рукописи. По-моему, СИНХРОННЫЕ. Так вот, они в целом СОВПАДАЛИ с позднейшими данными. Подробнее об этом см. мою статью в сб.: Из истории культуры и общественной мысли народов СССР. М., МГУ, 1987, с. 33-36. И веди там были, и покой, и мыслете. И все – нормально.

Снова цитирую: “В рукописи середины XVII века ГПБ, О. (так у автора; очевидно, Q. –Л. И.) XVII. 19, л. 69 об. – 96 об. имеется “Сказание божественнаго пения о пометных словех, еже пишутся над знаменем”. Приведем выдержку из этого руководства по изданию Д. С. Шабалина (Певческие азбуки Древней Руси, С.119): “Прежде бо сих седми слов согласных древние божественнаго пения учителие подметныя слова имеша, но непотребнии, не суть истенне беша, понеже бо кийждо учитель по своему умышлению подметныя слова писаше, и того ради у них велие несогласие бываше. Сия же (пометы – Д. К.) суть истиннии, велми потребни – коеждо бо пометное слово свое согласие имеет, якоже выше о них вообразися…”. Противопоставляя новую систему киноварных помет старой, автор памятника подчеркивает, что в новой системе помет каждой из них соответствует свое “согласие”, т.е. тон. Очевидно, в старых системах пометы не имели строгого соответствия определенному тону”.

Извините, НАТЯЖКА. Здесь сказано, что пометы были “непотребными”, потому как каждый учитель писал их по своему умышлению – и потому было несогласие. И только. А насчет “своего согласия” логически связано с “велми потребни”. Кроме того, трудно истолковать этак прямо выражение “свое согласие”. Это не обязательно “свой звук”. Так что данный вывод не имеет основания.

И снова: “Что касается “движения к аналитичности”, упомянутого автором, то распространение разводов фит, а так же, начало каталогизации попевочного фонда и общее развитие теории древнерусского пения, отчасти, свидетельствуют о наличии такой тенденции. Однако, если это явление и было связано с движением к “антитонемности” (скорее следовало бы назвать это движением к дроблению крупных форм), то протекало оно довольно вяло”.

ВЯЛО??? Не надо забывать, что это было русское средневековье. В конце XV века – и новая нотация, и новая система. В начале следующего – уже дробление (пусть частично и на тонемы, а не на звуки), в конце – розводы увеличиваются, в начале XVII – уже дробление на звуки, потом – пометы, потом – ясно… Это – КОСМИЧЕСКАЯ скорость для средневековья!

Конечный вывод автора весьма многообещающ: “Однако, мы не сомневаемся, что тонемное мышление способно сообщить пению плавность и “немятежность”, в отличии от пения “по пенькам”, которое свойственно исполнителям, привыкшим к тоновому мышлению”. Из чего это следует – простите, непонятно. Если человек не способен плавно петь по отдельным звукам – значит, он просто не владеет оттенками исполнения. Потом, плавность и “немятежность” – не синонимы. Знаменный роспев КАК РАЗ НЕ БЫЛ “немятежным” – почему, как думаю, и поругивались на него блюстители благоприличия. В “Беседе Преподобных Сергия и Германа” (начало XVI века) с негодованием говорится о “гораздых певцах”, которые и ногами топают, и головами мотают… Профессионал знает, когда это бывает с певцами. А именно: когда они поют нечто быстрое, ритмичное, да, пожалуй, еще и синкопированное. Знаменный роспев быстр и ритмичен (если верить исполнению старообрядцев), Синкопы тоже в нем есть (кулизма пятого гласа, к примеру). Ну и чем тут могли или могут помочь тонемы? И ЧЕМУ помочь?

Поэтому вынужден сказать: увы, несмотря на некоторые замечания, заслуженно указывающие на неточность ряда выражений (принимаю к сведению), в целом выводы статьи Д. Коротких считаю безосновательными.